Неточные совпадения
Они возобновили разговор, шедший за обедом: о свободе и занятиях женщин. Левин был согласен с мнением Дарьи Александровны, что девушка, не вышедшая замуж, найдет себе дело женское в
семье. Он подтверждал это тем, что ни одна
семья не может обойтись без помощницы, что в каждой,
бедной и богатой
семье есть и должны быть няньки, наемные или родные.
Что может быть на свете хуже
Семьи, где
бедная жена
Грустит о недостойном муже,
И днем и вечером одна;
Где скучный муж, ей цену зная
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Всегда нахмурен, молчалив,
Сердит и холодно-ревнив!
Таков я. И того ль искали
Вы чистой, пламенной душой,
Когда с такою простотой,
С таким умом ко мне писали?
Ужели жребий вам такой
Назначен строгою судьбой?
Питая горьки размышленья,
Среди печальной их
семьи,
Онегин взором сожаленья
Глядит на дымные струи
И мыслит, грустью отуманен:
Зачем я пулей в грудь не ранен?
Зачем не хилый я старик,
Как этот
бедный откупщик?
Зачем, как тульский заседатель,
Я не лежу в параличе?
Зачем не чувствую в плече
Хоть ревматизма? — ах, Создатель!
Я молод, жизнь во мне крепка;
Чего мне ждать? тоска, тоска!..
Гаврило. По праздникам всегда так. По старине живем: от поздней
обедни все к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли,
семь часов отдых.
Раз пикник всем городом был, поехали на
семи тройках; в темноте, зимой, в санях, стал я жать одну соседскую девичью ручку и принудил к поцелуям эту девочку, дочку чиновника,
бедную, милую, кроткую, безответную.
— Я ничего не хочу, — продолжала она, всхлипывая и закрыв лицо обеими руками, — но каково же мне теперь в
семье, каково же мне? и что же со мной будет, что станется со мной, горемычной? За немилого выдадут сиротиночку…
Бедная моя головушка!
Пророчество ее скоро сбылось; по счастию, на этот раз гроза пронеслась над головой ее
семьи, но много набралась
бедная горя и страху.
Бедный, худой, высокий и плешивый диакон был один из тех восторженных мечтателей, которых не лечат ни лета, ни бедствия, напротив, бедствия их поддерживают в мистическом созерцании. Его вера, доходившая до фанатизма, была искренна и не лишена поэтического оттенка. Между им — отцом голодной
семьи — и сиротой, кормимой чужим хлебом, тотчас образовалось взаимное пониманье.
Первый человек, признанный нами и ими, который дружески подал обоим руки и снял своей теплой любовью к обоим, своей примиряющей натурой последние следы взаимного непониманья, был Грановский; но когда я приехал в Москву, он еще был в Берлине, а
бедный Станкевич потухал на берегах Lago di Como лет двадцати
семи.
Я рассказал про офицера вещи, которые могут погубить его (он заезжал куда-то с арестантом), и вспомнил, что он
бедный человек и отец
семи детей; но должно ль щадить фискала, разве он щадил других?
Бедные работники оставались покинутыми на произвол судьбы, в больницах не было довольно кроватей, у полиции не было достаточно гробов, и в домах, битком набитых разными
семьями, тела оставались дня по два во внутренних комнатах.
Но и русский язык был доведен до того же; для него и для всего прочего был приглашен сын какой-то вдовы-попадьи, облагодетельствованной княгиней, разумеется, без особых трат: через ее ходатайство у митрополита двое сыновей попадьи были сделаны соборными священниками. Учитель был их старший брат, диакон
бедного прихода, обремененный большой
семьей; он гибнул от нищеты, был доволен всякой платой и не смел делать условий с благодетельницей братьев.
Рождественское утро начиналось спозаранку. В шесть часов, еще далеко до свету, весь дом был в движении; всем хотелось поскорее «отмолиться», чтобы разговеться.
Обедня начиналась ровно в
семь часов и служилась наскоро, потому что священнику, независимо от поздравления помещиков, предстояло обойти до обеда «со святом» все село. Церковь, разумеется, была до тесноты наполнена молящимися.
В некоторых помещичьих
семьях (даже не из самых
бедных) и чай пили только по большим праздникам, а о виноградном вине совсем было не слышно.
Воскресные и праздничные дни тоже вносили некоторое разнообразие в жизнь нашей
семьи. В эти дни матушка с сестрой выезжали к
обедне, а накануне больших праздников и ко всенощной, и непременно в одну из модных московских церквей.
При мне, например, в Александровске всякий раз во время
обедни переднюю половину церкви занимали чиновники и их
семьи; затем следовал пестрый ряд солдаток, надзирательских жен и женщин свободного состояния с детьми, затем надзиратели и солдаты, и уже позади всех у стены поселенцы, одетые в городское платье, и каторжные писаря.
А может случиться — подумать боюсь! —
Я первого мужа забуду,
Условиям новой
семьи подчинюсь
И сыну не матерью буду,
А мачехой лютой?.. Горю от стыда…
Прости меня,
бедный изгнанник!
Тебя позабыть! Никогда! никогда!
Ты сердца единый избранник…
Из этих коротких и простых соображений не трудно понять, почему тяжесть самодурных отношений в этом «темном царстве» обрушивается всего более на женщин. Мы обещали в прошедшей статье обратить внимание на рабское положение женщины в русской
семье, как оно является в комедиях Островского. Мы, кажется, достаточно указали на него в настоящей статье; остается нам сказать несколько слов о его причинах и указать при этом на одну комедию, о которой до сих пор мы не говорили ни слова, — на «
Бедную невесту».
Хитрый Коваль пользовался случаем и каждый вечер «полз до шинка», чтобы выпить трохи горилки и «погвалтувати» с добрыми людьми. Одна сноха Лукерья ходила с надутым лицом и сердитовала на стариков. Ее туляцкая
семья собиралась уходить в орду, и
бедную бабу тянуло за ними. Лукерья выплакивала свое горе где-нибудь в уголке, скрываясь от всех. Добродушному Терешке-казаку теперь особенно доставалось от тулянки-жены, и он спасался от нее тоже в шинок, где гарцевал батько Дорох.
Поднятая в Туляцком конце суматоха точно делала
семью сидевшего в остроге Окулка еще
беднее.
Маремьянствую несознательно, а иначе сделать не умею. С другой стороны, тут же подбавилось: узнал, что Молчанов отдан под военный суд при Московском ордонансгаузе. [Комендантском управлении.] Перед глазами беспрерывно
бедная Неленька! оттасоваться невозможно. Жду не дождусь оттуда известия, как она ладит с этим новым, неожиданным положением. Непостижимо, за что ей досталась такая доля? За что нам пришлось, в
семье нашей, толковать о таких грязных делах?
Месяцев за
семь до описываемой нами поры, когда еще в Петербурге было тепло и белые ночи, утомляя глаза своим неприятным полусветом, сокращали расходы на освещение
бедных лачуг, чердаков и подземельев, в довольно просторной, но до крайности неопрятной и невеселой квартире происходила довольно занимательная сцена.
Наконец, этим летом, когда
семья нотариуса уехала за границу, она решилась посетить его квартиру и тут в первый раз отдалась ему со слезами, с угрызениями совести и в то же время с такой пылкостью и нежностью, что
бедный нотариус совершенно потерял голову: он весь погрузился в ту старческую любовь, которая уже не знает ни разума, ни оглядки, которая заставляет человека терять последнее — боязнь казаться смешным.
— А ты никогда не мой себе представить… ну, представь сейчас хоть на секунду… что твоя
семья вдруг
обеднела, разорилась… Тебе пришлось бы зарабатывать хлеб перепиской или там, скажем, столярным или кузнечным делом, а твоя сестра свихнулась бы, как и все мы… да, да, твоя, твоя родная сестра… соблазнил бы ее какой-нибудь болван, и пошла бы она гулять… по рукам… что бы ты сказал тогда?
С мельчайшими подробностями рассказывали они, как умирала, как томилась моя
бедная бабушка; как понапрасну звала к себе своего сына; как на третий день, именно в день похорон, выпал такой снег, что не было возможности провезти тело покойницы в Неклюдово, где и могилка была для нее вырыта, и как принуждены была похоронить ее в Мордовском Бугуруслане, в
семи верстах от Багрова.
— Секлетарь-с, ваше благородие… они против меня злобу питают… потому как я человек бедный-с и поклониться мне нечем-с… по той причине я и обчеством выбран, что в недоимщиках был:
семья оченно уж угнетает, так обчество и присудило: по крайности, мол, он хоть службу отбудет…
Я знаю Потапыча, потому что он кует и часто даже заковывает моих лошадей. Потапыч старик очень суровый, но весьма
бедный и живущий изо дня в день скудными заработками своих сильных рук. Избенка его стоит на самом краю города и вмещает в себе многочисленную
семью, которой он единственная поддержка, потому что прочие члены мал мала меньше.
Николай Чудинов — очень
бедный юноша. Отец его служит главным бухгалтером казначейства в отдаленном уездном городке. По-тамошнему, это место недурное, и
семья могла содержать себя без нужды, как вдруг сыну пришла в голову какая-то"гнилая фантазия". Ему было двадцать лет, а он уже возмечтал! Учиться! разве мало он учился! Слава богу, кончил гимназию — и будет.
Впоследствии комитет извинился в неправильном иске, вызвавшем арест, но незаслуженный позор и тюремное заключение отозвались на здоровье А.П. Сухова: он зачах и через
семь месяцев по освобождении, в 1875 году, скончался в одиночестве в своей
бедной комнатке на Козихе среди начатых рукописей и неоконченных рисунков, утешаясь только одной радостью, что его мать умерла во время славы своего сына.
Он был старший в
бедной старообрядческой
семье, выросший без отца и кормивший старую мать с тремя дочерьми и двумя братьями.
Хор из гимназистов пел хорошо, и потому церковь посещалась первогильдейным купечеством, чиновниками и помещичьими
семьями Простого народа бывало не много, тем более, что
обедню здесь служили, сообразно с желанием директора, позже, чем в других церквах.
И ровно
семь лет такого сожительства с благодетелем, Фомой Фомичом, достались в удел моему
бедному дяде и бедненькой Настеньке.
Странно было это столкновение жизни
бедного молодого человека с жизнью
семьи богатого помещика.
— Эта встреча плохо отозвалась на судьбе Лукино, — его отец и дядя были должниками Грассо. Бедняга Лукино похудел, сжал зубы, и глаза у него не те, что нравились девушкам. «Эх, — сказал он мне однажды, — плохо сделали мы с тобой. Слова ничего не стоят, когда говоришь их волку!» Я подумал: «Лукино может убить». Было жалко парня и его добрую
семью. А я — одинокий,
бедный человек. Тогда только что померла моя мать.
Всегда у них теплая хата,
Хлеб выпечен, вкусен квасок,
Здоровы и сыты ребята,
На праздник есть лишний кусок.
Идет эта баба к
обеднеПред всею
семьей впереди:
Сидит, как на стуле, двухлетний
Ребенок у ней на груди...
— И потом он видел его лежащего на жесткой постели в доме
бедного соседа… казалось, слышал его тяжелое дыхание и слова: отомсти, сын мой, извергу… чтоб никто из его
семьи не порадовался краденым куском… и вспомнил Вадим его похороны: необитый гроб, поставленный на телеге, качался при каждом толчке; он с образом шел вперед… дьячок и священник сзади; они пели дрожащим голосом… и прохожие снимали шляпы… вот стали опускать в могилу, канат заскрыпел, пыль взвилась…
Лупачев. Погодите презирать, погодите! Во-первых, ни одна женщина не скажет вам, что она выходит замуж по расчету, а будет уверять, что любит своего жениха. И не верить ей не имеете никакого права, потому что в ее душе не были. Во-вторых, девушки часто жертвуют собой, чтоб спасти от нищенства свою
семью, чтоб поддержать
бедных престарелых родителей.
Но грустен замок, отслуживший
Года во очередь свою,
Как
бедный старец, переживший
Друзей и милую
семью.
Семь дней прошло с той поры, когда Соломон — поэт, мудрец и царь — привел в свой дворец
бедную девушку, встреченную им в винограднике на рассвете.
Семь дней наслаждался царь ее любовью и не мог насытиться ею. И великая радость освещала его лицо, точно золотое солнечное сияние.
— Мадам Иванова, вы же смотрите за собачкой. Может, я и не вернусь, так будет вам память о Сашке. Белинька, собачка моя! Смотрите, облизывается. Ах ты, моя
бедная… И еще попрошу вас, мадам Иванова. У меня за хозяином остались деньги, так вы получите и отправьте… Я вам напишу адреса. В Гомеле у меня есть двоюродный брат, у него
семья, и еще в Жмеринке живет вдова племянника. Я им каждый месяц… Что же, мы, евреи, такой народ… мы любим родственников. А я сирота, я одинокий. Прощайте же, мадам Иванова.
Тройниковых было еще четверо, кроме Дутлова; но один был староста, и его госпожа уволила; из другой
семьи поставлен был рекрут в прошлый набор; из остальных двух были назначены двое, и один из них даже и не пришел на сходку, только баба его грустно стояла позади всех, смутно ожидая, что как-нибудь колесо перевернется на ее счастье; другой же из двух назначенных, рыжий Роман, в оборванном армяке, хотя и не
бедный, стоял прислонившись у крыльца и, наклонив голову, всё время молчал, только изредка внимательно вглядывался в того, кто заговаривал погромче, и опять опускал голову.
В затворе прожил отец Сергий еще
семь лет. Сначала отец Сергий принимал многое из того, что ему приносили: и чай, и сахар, и белый хлеб, и молоко, и одежду, и дрова. Но чем дальше и дальше шло время, тем строже и строже он устанавливал свою жизнь, отказываясь от всего излишнего, и, наконец, дошел до того, что не принимал больше ничего, кроме черного хлеба один раз в неделю. Всё то, что приносили ему, он раздавал
бедным, приходившим к нему.
Молчи, молчи — не то и я заплачу!..
О боже мой, пошли благословенье
На
бедную, забытую
семью.
Услыши недостойного молитву.
За этими почти единственными, поэтическими для
бедного студента, минутами следовала бурсацкая жизнь в казенных номерах, без
семьи, без всякого развлечения, кроме вечного долбления профессорских лекций, мрака и смерти преисполненных, так что Иосаф почти несомненно полагал, что все эти мелкие примеры из истории Греции и Рима, весь этот строгий разум математики, все эти толки в риториках об изящном — сами по себе, а жизнь с колотками в детстве от пьяных папенек, с бестолковой школой в юности и, наконец, с этой вечной бедностью, обрывающей малейший расцвет ваших юношеских надежд, — тоже сама по себе и что между этим нет, да и быть никогда не может, ничего общего.
По крайности, ты душой покоен; у тебя
семья сыта, ты
бедному можешь помочь от своих доходов; он за тебя Бога умолит.
Господин Бургмейер этот еще издавна благодетельствовал нашей
семье; он выкупал отца из ямы; содержал потом мою
бедную больную мать; меня даже воспитывал на свой счет!..
Возле нашего домика жил пономарь, человек хилый,
бедный и обремененный огромной
семьей.
Евдокия Антоновна. Как ты выражаешься, Оля! Да, вот что я хотела тебе сказать: тут этот студент, Глуховцев… ты не будь с ним жестока, Оля.
Бедный мальчик без
семьи, мне так жаль, что я тогда так сильно погорячилась.
Бедные овцы без пастыря! Пусть успокоится сердце ваше! Я — пастырь добрый! Не медлите над местом, где веет скорбь! Минует эта тревожная ночь! Не медлите — возвращайтесь к вашим оставленным
семьям!
Родитель был не из дворянского звания, и со всей-то
семьей своей был
беднее меня по доходу.